В одной чешской деревеньке умер пастух. Через нескоторое время после
его смерти месные жители начали слышать голос этого пастуха, выкрикивающий
их имена. И кого этот голос выкликал, тот в скором времени умирал.
Бывалые мужички тотчас сообразили, что пастух этот был колдун и после
смерти, как водится, превратился в упыря. Порешив на этом, они немедленно
вырыли покойника, который, к их неописанному ужасу, оставался совсем
как живой, даже говорил. Мужики немедленно проткнули его насквозь
деревянным колом (по всей вероятности, осиновым; осина почему-то считается
наиболее походящим материалом для выделки этих кольев; вероятно, это
находится в связи со сказанием о том что на осине повесился Иуда),
но проткнутый мертвец проявил к проделаной над ним жестокой операции
не больше чувствительности, чем жук, посаженный на булавку. Он насмехался
над своими мучителями, благодарил их за то что они дали ему хорошую
палку, что ему будет теперь чем оборонятся от собак. В ту же ночь
он опять встал и всю ночь пугал нород, а несколько человек даже удавил.
Тогда призвали палача и поручили ему распорядится со строптивым покойником.
Его взвалили на телегу и повезли в поле, чтобы там сжечь. Покойник
бешенно ревели двигал руками и ногами, как живой. Когда перед сжиганием
его вновь всего истыкали кольями, то он ревел ужасно и из него текла
в большом количестве алая кровь, как из живого. Сожжение оказалось
вполне радикальной мерой: злой покойник после того уже никого не беспокоил.
